Мы уже победили, просто это ещё не так заметно
雪
Падал снег.
Сецуна сидела у окна, уже остывший чай стоял перед ней на подоконнике. В свете фонаря неспешно кружили большие белые хлопья, чтобы где-то внизу, на асфальте, стать грязной талой водой, смешаться с сотнями и тысячами собратьев и со стоками уйти обратно в море, из которого они были рождены. Последний на сегодня заказ уже с полчаса был готов, клиентов не ожидалось, а до назначенного визита оставалось ещё не меньше часа, и Сецуна просто отдыхала в ожидании уже обговоренного будущего, и её мысли падали так же неспешно и плавно, как крупные снежинки за окном.
Она шьёт – уже давно, уже семь лет в этом городе она держит небольшое ателье, и у неё уже достаточно постоянных клиентов, чтобы не думать о том, с чего в конце месяца оплатить аренду и налоги. Она воюет – пожалуй, дольше, чем шьёт, и ей уже порядком надоело быть последним безотказным средством, с помощью которого спасают мир. Усаги, конечно, не легче, но у неё есть близкие подруги – и есть Мамору. А у неё, Сецуны… Есть, конечно – дети. Она воспитывает – дочку Усаги, дочку профессора Томо и иногда всех остальных воинов. Она хранит – Врата Времени, рубиновое сердце Грааля, спокойствие…
Сецуна поёжилась – в маленькой спальне, куда она поднялась из мастерской, было зябко, крохотный обогреватель не справлялся с комнатой, слишком просторной для молодой одинокой женщины, и её дыхание оставляло на окне запотевшее пятно, размывая очертания фонаря и превращая отдельные снежные хлопья в сплошную завесу метели. Это влажное пятно сверкало и переливалось тёплым уличным светом, и Сецуна не стала противиться овладевшему ей детскому желанию. Она протянула руку, коснулась стекла, быстро, в несколько движений начертила «дождь», чуть задержалась ниже – и лёгкое «YO» завершило узор. Просто снег, просто одинокий вечер, просто перерыв в работе.
Метель в мокрых прорезях знака кружилась и убаюкивала, и Сецуна едва поймала себя, когда глаза начали слипаться. Ей сегодня ещё предстоит поработать. Минако настаивала, чтобы платье на её выпускной в университете сшила непременно она – а украшения должен был подобрать человек, которого ждать ещё не меньше часа. Одного из многих часов её жизни – не со всеми планетарными принцессам последовали спутники времён Серебряного Тысячелетия, хотя её, плутонианку, не спасло бы и это. Она помнила все свои перерождения и всех своих мужей, но спокойно довериться другому, как могли Мамору и Усаги, не могла ни разу. А в этой жизни ей даже не хотелось – разве что в такие тёмные, долгие, снежные вечера…
Звук дверного звонка выдернул её из неспешной дрёмы. Сецуна быстро спустилась вниз и открыла дверь.
- Здравствуй, принцесса.
На пороге стоял человек с белыми, как снег, волосами.
Падал снег.
Сецуна сидела у окна, уже остывший чай стоял перед ней на подоконнике. В свете фонаря неспешно кружили большие белые хлопья, чтобы где-то внизу, на асфальте, стать грязной талой водой, смешаться с сотнями и тысячами собратьев и со стоками уйти обратно в море, из которого они были рождены. Последний на сегодня заказ уже с полчаса был готов, клиентов не ожидалось, а до назначенного визита оставалось ещё не меньше часа, и Сецуна просто отдыхала в ожидании уже обговоренного будущего, и её мысли падали так же неспешно и плавно, как крупные снежинки за окном.
Она шьёт – уже давно, уже семь лет в этом городе она держит небольшое ателье, и у неё уже достаточно постоянных клиентов, чтобы не думать о том, с чего в конце месяца оплатить аренду и налоги. Она воюет – пожалуй, дольше, чем шьёт, и ей уже порядком надоело быть последним безотказным средством, с помощью которого спасают мир. Усаги, конечно, не легче, но у неё есть близкие подруги – и есть Мамору. А у неё, Сецуны… Есть, конечно – дети. Она воспитывает – дочку Усаги, дочку профессора Томо и иногда всех остальных воинов. Она хранит – Врата Времени, рубиновое сердце Грааля, спокойствие…
Сецуна поёжилась – в маленькой спальне, куда она поднялась из мастерской, было зябко, крохотный обогреватель не справлялся с комнатой, слишком просторной для молодой одинокой женщины, и её дыхание оставляло на окне запотевшее пятно, размывая очертания фонаря и превращая отдельные снежные хлопья в сплошную завесу метели. Это влажное пятно сверкало и переливалось тёплым уличным светом, и Сецуна не стала противиться овладевшему ей детскому желанию. Она протянула руку, коснулась стекла, быстро, в несколько движений начертила «дождь», чуть задержалась ниже – и лёгкое «YO» завершило узор. Просто снег, просто одинокий вечер, просто перерыв в работе.
Метель в мокрых прорезях знака кружилась и убаюкивала, и Сецуна едва поймала себя, когда глаза начали слипаться. Ей сегодня ещё предстоит поработать. Минако настаивала, чтобы платье на её выпускной в университете сшила непременно она – а украшения должен был подобрать человек, которого ждать ещё не меньше часа. Одного из многих часов её жизни – не со всеми планетарными принцессам последовали спутники времён Серебряного Тысячелетия, хотя её, плутонианку, не спасло бы и это. Она помнила все свои перерождения и всех своих мужей, но спокойно довериться другому, как могли Мамору и Усаги, не могла ни разу. А в этой жизни ей даже не хотелось – разве что в такие тёмные, долгие, снежные вечера…
Звук дверного звонка выдернул её из неспешной дрёмы. Сецуна быстро спустилась вниз и открыла дверь.
- Здравствуй, принцесса.
На пороге стоял человек с белыми, как снег, волосами.